нительного ловеласа, и тогда любые границы переста-

вали быть помехой.

Доменико мог гордиться итальянской кровью,

струившейся в его жилах. Но он часто замалчивал о

хорватских корнях. Свою мать Дубравку Йованич До-

менико помнил смутно. Всё что осталось от неё — язык

и имя, которыми она наградила сына, вопреки жела-

нию мужа. Доменико мог гордиться итальянской кро-

вью, которой в нём наполовину. Но он часто замалчи-

вал о разорении фирмы Джованни, о несостоятельно-

сти отца как семьянина, о его частых попойках, пере-

росших с годами в тяжелую неизлечимую зависимость.

Метис по крови, Доменико не любил распространяться

о своем происхождении. Характерные черты внешно-

сти играли на руку и выдавали в нём исключительного

итальянца без изъяна и претензии на родословную.

Лицо, опалённое южным солнцем, наполовину закры-

вали бакенбарды и густая чёрная борода, стриженная

коротко. Широкий от рождения лоб к тридцати пяти

успел покрыться сеткой продольных морщинок и двумя

глубокими лобно-носовыми складками, придающими