Буквально на днях я закончил работу с текстом, которому без сожаления отдал полтора года своей жизни. Это история о молодой женщине, первой решившейся на перевод смертельно опасных «Шайтанских аятов» на русский язык, и оказавшейся в центре интереса не мусульманских ультрарадикалов, а российских структур госбезопасности. Спустя десять лет после осуществления первой диверсии тайного клуба имени Хитоси Игараси, Анна Нэнси Оуэн (таков творческий псевдоним героини) продолжает скрываться под маской анонима. Нэнси продолжает носить маску, полагая, что время разоблачения ещё не наступило. Для свободного признания нужно сбросить страх, но именно страх сейчас культивируется, как никогда рьяно, симптомы заражения им общества видны невооружённым глазом, слишком очевидны, чтобы этого не замечать. Похоже, в наше время бесконечных исторических саг война продолжается, размывая всё более границы объективного.
Ниже я привожу короткий отрывок из интервью с ней.
А.Н.О. Надо смотреть глубже и видеть дальше, чтобы разглядеть всю тайнопись мира. Опыт накладывает на мировоззрение печать глубокого скепсиса. В этот момент очень важно верить. Иногда вера важнее правды. Ведь, согласитесь, изнутри такие вещи не пишутся (прим.: роман С. Рушди «Сатанинские стихи»), чтобы такое написать, нужны странствия духа, поиск веры. Да, меня потрясла сильно эта история, настолько, что, когда я её прочла, то решила объявить Джихад, то есть Священную войну, где главным оружием было бы Слово. Для этого надо было придумать какую-то свою тайную организацию, и мы её придумали. Придумали клятву, устав, провозгласили почётного руководителя, именем которого был назван клуб, и учредили почётных членов и мучеников за нашу веру.
АВТ. На это нужна определённая смелость.
А.Н.О. Может тогда это казалось смело, но на многие даже менее героические вещи мне часто не хватает смелости до сих пор. Например, поговорить кое с кем кое о чём. Как видите, не хватило храбрости даже сказать сейчас — с кем и о чём. Это не имеет отношения к переводам, религиям, книгам — это совершенно личные, почти бытовые вещи. В чём-то признаться, за что-то попросить прощения. Конечно, и на многое другое тоже. Под псевдонимами всё это делать гораздо проще, но есть вещи, которые можно говорить только от своего лица. И вот это бывает очень страшно.
АВТ. Чем пересилить этот страх, чтобы дойти до конца и сбросить маски?
А.Н.О. Я думаю, убеждением. Чтобы идти до конца, как протестующий монах, надо иметь силу, которую даёт только искренняя убеждённость. Ну, а маску по-прежнему я не готова сбросить. Ещё не настало время.